Алексей Золотой: Станция Ясная для меня была, как Париж Капитан Алексей Золотой офицерскую службу начинал в танковой дивизии в Забайкалье, хотя после окончания Московского общевойскового училища была возможность остаться в столичном военном округе. - Сначала командовал взводом на станции Безречная. Приходилось носить ведрами уголь, чтобы обогреть и себя, и солдат. Условия - хуже некуда. Жили все в казарме. Через год взвод сдал проверку "на хорошо". Мне предложили должность командира роты и перевели на станцию Ясная. Это с Безречной как небо и земля. Там улица есть, которую освещают фонари. Ясная для тех мест - это как квартира на Арбате. Конкуренция туда была большая.
- Ваши однокурсники уже майоры, а вы капитан. Что случилось?
- Произошел казус... Меня представили к досрочному присвоению звания. Пока бумаги ходили, у меня и установленные сроки выслуги вышли. Пришлось получить очередную звездочку с большим опозданием. В "Деловом завтраке" в редакции приняли участие майоры Евгений Серов и Алексей Макаров, подполковник Владимир Божков, полковник Леонид Ермаков. Поскольку разговор был живой, откровенный, где один дополнял другого, нам показалось разумнее изложить его так, как текла беседа, не выделяя конкретно, кто что говорил.
- К сожалению, сегодня армия не самое престижное место работы. Слово "офицер" - синоним бедности, бесквартирности и беспросветности. Но вы-то не просто капитаны и майоры, вы дети генералов. Принято считать, что у вас все по-другому: и деньги, и квартиры, и места службы подбирают чуть ли не с пеленок. Это правда?
- Такой образ создали сами журналисты, когда гонения на армию были в моде. Вы не поверите, но генералы заняты далеко не тем, что лишь воруют напропалую, строят особняки и пристраивают детей в тепленькие места. Большинство из них служаки, которые карьеру сделали своим потом, а то и кровью. В детстве мы своих отцов практически и не видели: приходили они, мы уже спали, уходили, мы еще спали. Выходных почти не было. В лучшем случае по субботам - воскресеньям брали нас с собой в часть и оставляли поиграть на каком-нибудь спортгородке или в кабинете. А сами уходили в подразделения. Еще вы, может быть, удивитесь, но у генералов те же проблемы, что у обычных людей: когда они выходят на пенсию, зачастую становятся никому не нужными. Золотых гор за время службы не зарабатывают. А на гражданке их не встречают с хлебом и солью.
- А вы бы хотели подчиняться по службе собственному отцу?
- Нет, никогда не хотел, и никогда не буду служить под началом отца. Вы сами представляете, два раза будут драть. На службе и дома - за одно и то же. Мама разве что защитит (смеется)... Был такой курьезный случай: я служил в Кантемировской дивизии. Отец преподавал в Академии Ленина. И приехала какая-то комиссия. Меня сразу вызывает командир полка и говорит - твой отец приехал, поэтому твое подразделение будет сдавать проверку, тебе пять баллов обязательно поставят. А отец как вкатал "тройку". Извините, сказал он, я не хотел, но по-другому не могу.
- Многие из вас служили в Чечне. Как вы думаете, когда там окончательно наступит мирная жизнь?
- Моя точка зрения: силовые структуры сделали все. Очень часто приходилось слышать, что была бы команда сверху, давно все банды были разбиты. Но все не так просто. Мы воюем не с народом, а с террористами. Но они порой ничем не отличаются от народа. Вот идет по улице мирный человек. Днем он честно работает в поле или на заводе. Наступают сумерки, он берет в руки автомат и разбойничает. Или ставит фугас.
- Нам не раз приходилось слышать истории о том, что в первую чеченскую кампанию чеченские боевики узнавали имена, адреса и состав семей офицеров, воевавших на стороне федеральных сил. Вам приходилось сталкиваться с этим?
- Ходили разговоры, что кто-то в штабах сдает адреса, семьям может угрожать опасность. Но эти слухи могли распускать и сами чеченцы, чтобы напугать и деморализовать военнослужащих. Я закончил училище в 1993 году. Многие ребята с нашего выпуска прошли Чечню, особенно те, кто попал служить в морскую пехоту. Были и погибшие. Но больше погибло тех, кто выпускался на год позже нас. Они попали на войну почти сразу после выпуска. Мы-то хоть успели полтора года пообтесаться в войсках, опыта набраться. Помню, листал дела в криминалистической лаборатории под Ростовом, где проходит опознание погибших. Вижу - знакомые лица. Стал читать - мое училище, выпуск 1994 года. Человек десять нашел знакомых. Светлая им память.
- У нас зачастую солдат становится дезертиром, берет ружье и расстреливает всех, кто попадется на пути. В чем причина?
- Посмотрите статистику, кто это делает? И вы найдете или бывших наркоманов, или тех, кто привлекался в милицию. Я считаю, сильная деградация идет до поступления молодежи в армию. Например, ко мне в подразделение пришло 27 человек, из них 13 наркоманов. Батальон выполняет боевые задачи на блокпостах недалеко от Чечни. Естественно, с оружием. Охраняем стратегический объект: аэродром. Как наркоманов поставить на пост? Я их назначал поварами, но в батальоне только три повара. На всех наркоманов таких должностей не хватит. Да и получается несправедливость: если ты наркоман и псих, тебя на легкую должность, в хлеборезку какую-нибудь. А если нормальный парень, то должен тянуть лямку за всех?
- Может быть, выход в переходе на принцип комплектования на контрактной основе?
- Где взять столько денег? Кто-нибудь поедет служить, скажем, на Камчатку за полторы тысячи рублей? Из местных жителей на Дальнем Востоке невозможно укомплектовать тихоокеанский флот, местные пограничные округа да еще воинские части. А если, кто и соберется поехать туда служить за копейки, то должен быть готов, что квартиры придется ждать очень долго, а ездить в отпуск, чтобы повидать родителей, будет затруднительно: в кассе вечно нет денег на проезд. Но коль нужен гарнизон в какой-нибудь Тмутаракани стратегического назначения, так заинтересуйте человека в службе там. Не превращайте дальнюю точку в ссылку, а его в декабриста. Если армия государству нужна, чиновники должны навсегда забыть выражение: "Я вас туда (в Чечню, Афганистан, на Камчатку) не посылал".
- Но в Конституции также записано право на альтернативную гражданскую службу. Может, не стоит заставлять тех, кому убеждения не позволяют брать в руки оружие?
- Убеждения для многих призывников, кричащих об альтернативной службе, это ширма. На самом деле они боятся идти в армию из-за "дедовщины". Так давайте называть вещи своими именами. Когда у человека есть убеждения и есть сила духа, чтобы их отстоять, то и армия тому не страшна. Поверьте, такого человека никто не заставит взять в руки оружие. И в советское время, когда иметь личные убеждения считалось как бы неприличным, были солдаты, которые даже присягу не принимали, потому что отказывались брать автомат. Они служили в хозчастях, и никто над ними не издевался за это. Если вы пацифист, есть МЧС, где тоже нужны призывники, есть железнодорожные войска. Какая вера и какие убеждения могут запретить служить спасателем или пожарным? Что же касается "дедовщины"... Это не такой простой вопрос. Вы представьте: казарма, в которой живут сто человек, молодых парней. У всех характеры. Конечно, отношения там очень непростые. Но возьмите женский коллектив, у них будут свои проблемы. Возьмите школы, если копнуть, там такое творится! Драки, наркотики, порой даже рэкет встречается. Давайте перестанем пускать туда детей, а лучше вообще закроем школы? Скажете, несерьезно? Иногда почитаешь какую-нибудь газету, которая пишет про армию: такие кровавые сцены описывают, просто волосы дыбом. Думаешь, неужели у нас такое творится? Разберешься, оказывается, не все так плохо.
- А вы сталкивались с неуставными взаимоотношениями? Приходилось вам предпринимать что-то по таким случаям?
- Бывало, конечно. Если ты, командир подразделения, узнал о таком факте и пустил на самотек, - пиши пропало. К сожалению, офицеров у нас рисуют этакими кровопийцами. Сколько было сказано о том, что мы, солдатские матери, вам дали здорового мальчика, а теперь его в тюрьму сажают. Да, это неправильно! Как это он пришел в армию такой хороший и вдруг сел в тюрьму? Все общество 18 лет его лепило, и хотят, чтобы мы за 2 года из него сделали нормального человека. Сегодня утро у офицера начинается с размышлений: как прожить и накормить семью. Десять лет назад я пошел служить, у меня таких проблем не было. Нас, танкистов, даже учили: есть масло МТ-16п, которое заливается в танк. Его марку очень просто запомнить. Переводится "Мы танкисты, 16 получка". Запоминали все. Получка - это было незыблемо. Недавно мы ездили на Кипр, по линии "Воентура", предоставившего бесплатные путевки участникам боевых действий.Там довелось поговорить с летчиками местной военной базы НАТО, в основном это были англичане. Мы поинтересовались их получкой. Летный состав - минимум 10 тысяч долларов. А в среднем 12. Технический персонал скромненько получает - 5-7 тысяч долларов. Место у них считается опасное, служба на Кипре, сами понимаете, напряженная, поэтому им положены льготы и надбавки. С нашими зарплатами иногда доходит до смешного: генерал-майор получает пять тысяч, а его водитель - шесть. Потому что тот - гражданский. И не пойдет работать за меньшие деньги. Представьте жизнь нашего лейтенанта: жена молодая ютится в каком-то углу, пытается составить семейный бюджет из копеек, которые муж зарабатывает. А он ночует с солдатами, уходит на подъем, приходит хорошо если после проверки, в 12, в час ночи. А на следующий день опять встает в 5, идет к солдатам. Кто выдержит такую жизнь? Остаются фанаты. Из военных семей.
50 отд.гв. корпус ПВО. 469 гв.ЗРБр.